Борис Николаевич Абрамов
духовный ученик Н.К. Рериха и Е.И. Рерих
К столетию со дня рождения
Том II. 6. (Янв. 3). Пусть идущие после читают и видят, что проложен им путь трудами того, кто их раньше прошёл, прорывая пространство. По проложенному пути идти много легче, чем его пробивать. Мыслью в пространстве будущего пролагается путь духу идущему за Тем, Кто Ведёт. Многие хотели бы идти впереди, но при скудости мысли и неумении пользоваться пространственной сокровищницей впереди будет пусто. Изжитою мыслью не двинуть вперёд. Но где взять новые мысли? От Учителя Света. Но как же их взять, если даже существование его не признаётся? Остаётся идти за теми, кто доступ имеет к Учителю Света и к области мыслей Его. Следовательно: или брать от Учителя Света, или от тех, кто берёт от Него, или же стоять на месте. <...>
Существует написанная Н.К.Рерихом картина "Клад захороненный". Спрятаны от злых людей в недоступных тайных местах бесценные сокровища. Ждут своего часа. И когда наступает заповеданное время, выходят они, становятся видимыми, чтобы служить добрым целям.
В старинном городе Веневе Тульской области внезапно обнаружился такой клад. Им оказалось творчество и деятельность незаметного местного жителя Бориса Николаевича Абрамова (1897-1972), ближайшего ученика и последователя великих просветителей современности Н.К. и Е.И.Рерихов. Он многие годы вел записи в форме дневника по вопросам, касающимся тайн человеческого духа. Записи эти в 1993 г. начали издавать в Новосибирске отдельными книгами под общим названием "Грани Агни Йоги". Уже опубликовано десять томов. "Грани Агни Йоги" быстро приобрели международную известность. Пробудился интерес и к самому Б.Н.Абрамову.
Борис Николаевич Абрамов прожил наполненную событиями жизнь. Он родился 2 августа 1897 года в Нижнем Новгороде.1 В юношеские годы склонность к военному делу привела его во флот, и он стал военным моряком.2
По воспоминаниям жительницы города Венева А.А.Русаковой, вероятно, окончив два курса института, Борис Николаевич выехал с родителями (отцом и матерью) на работу в Харбин, административный центр принадлежавшей России на условиях концессии Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Город был построен русскими строителями в соответствии с контрактом, подписанным 8 сентября 1896 г. русско-китайским банком и китайским правительством. 1 июля 1903 г. открылась новая железнодорожная магистраль, проходящая по территории Маньчжурии. С 1924 г. КВЖД стала управляться совместно Китаем и Советским Союзом.
Китай переживал тогда бурное время. Революции, частые перевороты и смены правительства, гражданская война сотрясали всю страну. Харбин, естественно, не остался в стороне от этих процессов.
Из пенсионного дела:
"Абрамов Б.Н., проживающий в г. Харбине, Новый город, Садовая ул., д.8, действительно работал с 1 марта 1921 г. по 1 марта 192... (цифра не видна – авт.) в качестве помощника лаборанта на заводе сухой перегонки дерева на концессии бр.Скидельских на разъезде Луканово (восточная линия КВЖД). Завод закрылся в 1925 г. С 1 мая 1923 г. по 1 ноября 1931 г. Работал в лаборатории Земельного Отдела б/КВЖД".
"14/27 января 1929 года Борис Николаевич обвенчался с Ниной Ивановной Шахрай в Градо-Харбинской Софийской церкви".
"Нина Ивановна родилась в г.Пирятине 15 мая 1907 г. (По другому документу – 13.01.1907 г.)". К сожалению, о ней известно очень мало. По словам соседей в Веневе, она была дочерью бухгалтера, работавшего на КВЖД в Харбине. Учительница веневской школы П.Н.Панус вспоминает, что Абрамовы говорили о дочери, которая умерла в шесть лет. В память о ней Нина Ивановна хранила куклу.
В целом Харбин для русских людей явился островком старой еще жизни, где многие нашли опору, возможность существования. Город являлся значительным культурным центром. Действовала сеть русских школ, многочисленных курсов, высших учебных заведений (Харбинский политехнический институт, юридический факультет и др.). Выходило множество журналов и газет на русском языке. Существовали литературно-художественные объединения, в которых выступали с докладами авторитетные ученые и литераторы. Например, выступал Н.К.Рерих с докладом "Несение света" о подвиге Сергия Радонежского.3 Николай Константинович и Юрий Николаевич Рерихи в 1934-1935 годах совершали научную экспедицию в Маньчжурию, Западный Китай, Внутреннюю Монголию и посещали Японию.
"Появление Н.К.Рериха в Харбине в 1934 г., – вспоминал А.П.Хейдок, один из его близких учеников, – можно сравнить только с метеором, прочертившим огненную черту на мрачном ночном небе, – неожиданным, негаданным.
Маньчжурия захвачена японцами, ее естественные богатства стремительно разбазариваются. Существует марионеточное правительство "императора" без власти Пу-и. Харбин, заложенный русскими строителями КВЖД, разросшийся в крупный торговый центр, битком набит российскими беженцами самых разнородных мастей. И весь этот люд борется и бьется над одной главной проблемой – как выжить? Существуют различные эмигрантские организации, партии, землячества, возникает фашистская партия... И над всеми этими партиями и над серой массой беспартийных эмигрантов протянута когтистая лапа японских милитаристов, решивших использовать эмигрантов в качестве подсобной силы в своем марше хищнических захватов. Вот тот фон, на котором в последней декаде 1934 г. внезапно появился Рерих.
Его приезд производит впечатление разорвавшейся бомбы. Вся общественность взбудоражена. Квартира на Садовой улице, где поселился Н.К.Рерих и его сын Юрий (напротив дома, где жил Б.Н.Абрамов4 – авт.), превращается в место беспрерывного паломничества – туда без конца устремляются посетители... И посетителей так много, что Рерих вынужден нанимать специального швейцара, который стоит у дверей кабинета и пропускает туда строго по очереди и только предварительно записавшихся".5
Том. I (окт. 17), (Гуру) Пусть всё, что передано было мною при личном контакте, в сердце дозорном живёт. Во многих погасло оно и пеплом покрылось. Кольцо пусть послужит постоянным напоминанием о жизненности наших начинаний. Не умерло всё, но живёт. Не в тех, ожидаемых незрелым сознанием формах, но в сущности скрытой своей, уявляющейся ныне в делах всепланетных. Не умерло семя и всходы даёт. А мы также живы, только вне тела, и линию ту же ведём утвержденья указов Владыки. Кто с Ним, тот и с Нами, кто с Нами, тот с Ним. Привет и Моё пожеланье дойти до конца.
"Из многих приходивших к нему харбинцев Николай Константинович выбрал людей, духовно наиболее готовых к сотрудничеству с ним, которые составили небольшую группу, признавших Н.К.Рериха своим земным Учителем....Из всей группы... Николай Константинович выделил двоих и вручил им привезенные из Гималаев кольца ученичества как знак особого доверия и духовной близости. Этими избранными были Б.Н.Абрамов и А.П.Хейдок".6 Вокруг них и концентрируется кружок последователей Рериха.
Абрамов не случайно попал в их число. "Он был человеком высокой культуры, всесторонне образованным: разбирался в технике, работал в химической лаборатории, хорошо знал музыку и литературу, сам играл на фортепиано и писал стихи. Его постоянно влекло к познанию назначения человека и его места и роли в мироздании. На путях духовных поисков Борис Николаевич знакомился с различными философско-религиозными системами. Ему были близки Учения Христа, Будды, Платона, Конфуция, Зороастра".7
"Харбинское общество следует отметить особо, – вспоминал А.П.Хейдок, – как исключительное по своей структуре и своеобразию весьма тяжелых внешних обстоятельств. Подозрительность японцев и мракобесие части эмиграции, главным образом священнослужителей, которым непонятна была широта взглядов Рериха, исключали возможность официального оформления общества – оно существовало незарегистрированным. Это исключало возможность выступления общества как такового в печати и в общественной жизни и ставило его членов под постоянную угрозу японских репрессий. Структура общества была замечательна тем, что в нем не производилось никаких выборов, не было ни председателя, ни казначея, ни членских взносов. И, тем не менее, его собрания происходили регулярно и посещались с завидной аккуратностью... Николай Константинович нам лекций не читал. В спокойной, неторопливой беседе просто и доходчиво говорил о наступающей Новой Эре планеты, о новом человечестве, которое должно прийти на смену нынешнему, идущему к взаимоистреблению. Но это новое человечество не могло спуститься с неба на розовых крыльях – оно могло возникнуть только из ныне существующего... И строительство должно было начаться с преображения самого себя, со вступления в постоянную борьбу со своими недостатками, с трансмутацией своих низших энергий в высшие... Наше объединение было школой сотрудничества, но не формального, а сердечного".8
С этого времени началась новая страница в жизни Б.Н.Абрамова. Николай Константинович позвал его к истокам "Живой Этики", припав к которым, он жадно впитывал священные знания".9
По возвращении Рерихов в Индию между ними и Абрамовым сохранились отношения, шла переписка по почте.10
"После отъезда Н.К.Рериха из Харбина общество просуществовало долгие годы, пока его члены, руководимые различными судьбами, все не разъехались по белу свету", – писал А.П.Хейдок.11
Из пенсионного дела:
"Б.Н.Абрамов работал с 1 июня 1934 г. по 31 декабря 1937 г. инспектором по квартирным делам в Торгово-Налоговом отделе Городского Управления г. Харбина. С 1 января 1938 г. по 30 ноября работал инспектором по квартирным делам в Налоговом Отделе в Пошлинном Бюро г. Харбина с окладом 70 гоби в месяц. С января 1940 г. по февраль 1946 г. работал в Христианском Союзе молодых людей (ХСМЛ) г. Харбина, Садовая ул.62 в качестве заведующего студенческим клубом. С 12 февраля 1946 г. по 1 августа 1948 г. работал в Акционерном Обществе "И.Я.Чурин и Ко." в должности лаборанта химической лаборатории. С 1 октября 1948 г. по 1 марта 1949 г. работал в Акционерном Обществе Северо-Восточной химической и фармацевтической лаборатории "Востхим" в качестве старшего лаборанта. С 1 сентября 1949 г. работал лаборантом в Харбинском Политехническом Институте. 15 сентября 1950 г. переведен в преподаватели русского языка Института".
Из прилагаемой справки на китайской языке: "Абрамов Б.Н., образование 2 года высшего учебного заведения, должность – преподаватель русского языка. С сентября 1949 г. в течение трех лет работал консультантом китайских преподавателей русского языка и по составлению учебников русского языка. С 1 сентября 1949 г. состоит в профсоюзе рабочих и служащих КНР".
Тяжело восприняли Абрамовы смерть Н.К.Рериха в 1947 г. Глубоко потрясла их весть об уходе 5 октября 1955 г. Е.И.Рерих. Р.Рудзитис записал в своих воспоминаниях, что Юрий Николаевич Рерих для укрепления духа писал Б.Н.Абрамову: "Вы же бывший солдат и знаете, как распорядиться после гибели полководца".12
После окончания Великой Отечественной войны, которую вел Советский Союз против фашистской Германии, а потом и Японии, в августе 1945 г. к власти пришла Коммунистическая партия Китая. Образовалась Китайская Народная Республика (КНР). В городе и после этих событий еще свыше десяти лет оставались жить и работать десятки тысяч русских людей, принявших советское гражданство. Лишь в 1954-55 годах, получив разрешение, тысячи русских жителей Маньчжурии уехали на Родину.
Б.Н Абрамов с женой покинули Харбин в 1959 г. Юрий Николаевич Рерих писал из Москвы Р.Рудзитису: "Был у меня Б[орис] Н[иколаевич] Абрамов, который тоже вернулся на Родину" (08.12.59 г.).13
Из пенсионного дела:
"Абрамов Б.Н. прописан 15 октября 1959 г. в Кировском районе г. Новосибирска по адресу: Пр.К.Маркса, д. 13, кв.4. Трудовой стаж 25 лет. Начислена пенсия с 23.11.59 в размере 825 руб. Работает в Новосибирской областной библиотеке (временно) библиотекарем с 1 марта 1960 г. по 31 марта 1960 г."
Сохранились два заявления Б.Н.Абрамова в райсобес Кировского района г. Новосибирска. Первое – 23 ноября 1959 г. "Прошу начислить мне пенсию из расчета старшего преподавателя Политехнических Институтов СССР, т.к. последние три года я занимался уже не со студентами и являлся не просто преподавателем, а был консультантом и занимался исключительно только с преподавателями". Второе – 8 декабря 1959 г. "Прошу к причитающейся мне пенсии сделать семейную надбавку для моей жены Н.И.Абрамовой, тяжко болеющей в течение 14 лет".
По-видимому, перед приездом в Венев, по воспоминаниям некоторых знавших его людей, они несколько месяцев жили под Москвой на даче академика, которую помог найти Ю.Н.Рерих. Борис Николаевич был доволен тишиной и покоем. По каким-то причинам они оттуда уехали. Он хотел вернуться в родной Нижний Новгород, но город стал "закрытым". В сентябре 1960 г. в Новосибирске открывается выставка картин Н.К.Рериха. "Позавчера, т.е. 27 сентября, картины Любимого увидели свет в нашем городе",14 – запишет Борис Николаевич.
Из пенсионного дела:
"Выбыл из г. Новосибирска 22 июня 1961 г. С 14 июля 1961 г. живет в г. Веневе, ул. Революционная, д. 19." Так в середине 1961 года маленький старинный город Венев Тульской области дал возможность жить и трудиться двум немолодым людям.
Венев, районный центр в Тульской области, находится в 52 км к востоку от Тулы. Расположен на реке Веневке (приток Осетра). В современном Веневе находится завод алмазного инструмента. Недалеко залежи бурого угля и известняка.15
Венев имеет большое историческое прошлое. Впервые упоминается в актах XIV века как село в составе Рязанского княжества, а с середины XV века – как владение Великого княжества Московского. В XV–XVII вв., находясь на южной границе Московского государства, он занимал центральное место в системе грандиозных оборонительных. сооружений – Веневской засечной черте, был городом-крепостью. В XVIII веке Венев стал преимущественно купеческим городом.
В облике современного Венева особую роль играет его старая часть, сохранившая очертания генерального плана, утвержденного в 1779 г.16 Центральное место в городском архитектурном ансамбле занимает наиболее высокое сооружение Тульского края – грандиозная четырехярусная Никольская колокольня (1803-1834).
В XVIII веке в Веневе был крупный Богоявленский монастырь, упраздненный в 1764 г. Главным храмом монастыря была Богоявленская церковь, и сегодня стоящая на главной площади Венева – Красной. Рядом с Богоявленской церковью находится памятник гражданской архитектуры – каменные палаты XVII века. Сейчас в здании располагается краеведческий музей, в котором в марте 1997 г. развернута выставочная экспозиция, посвященная Б.Н.Абрамову.
В 1773 г. построена нарядная трехярусная Иоанно-Предтеченская церковь, действующая до настоящего времени, возле нее находится могила Абрамовых.
До наших дней дошло несколько интересных преданий. В литературных источниках первой половины XIX века рассказывается о том, что пустынник Петр (XV в.) принес в Венев монастырь и оставил там посох и власяницу Сергия Радонежского.17 От времен Куликовской битвы в народе сохраняется легенда о том, что некий старик Свирид послал в 1380 г. к Дмитрию Донскому 12 своих сыновей и они все погибли. Похоронили их на берегу реки Веневки у Свиридова леса, а через некоторое время здесь пробилось 12 ключей,18 которые и сейчас еще существуют.
Том II. 75. (Июнь 18). <...> Замкнутость и умолчание о чувствах и мыслях своих будет надёжной защитой. Молчание – щит очень прочный. <...>
Абрамовы поселились в старой части города. Соседка Щербакова Т.Н. вспоминает: "Мы получили квартиру напротив музыкальной школы, и Борис Николаевич в этом же доме на первом этаже. Их семья отличалась от других новоселов. Во-первых, все друг друга знали, а они были незнакомые, какие-то чужие. Во-вторых, не было стука в квартире, да видно было, когда привезли мебель. У них было совсем мало мебели, ни ковров, ни ковриков. Борис Николаевич был подтянутым, доброжелательным, но близко не сходился ни с кем. Нину Ивановну выносил на руках на улицу и сажал в кресло (Нина Ивановна сильно болела). Она всегда улыбалась, но была очень сдержанной. Спросишь – ответит, но не более. У них поздно горел свет. Я думаю, что это из-за болезни Нины Ивановны. Очень жаль, что мы его мало знали, и общаться более открыто было нельзя, т.к. страх лишает людей открытости". Очевидно, Борису Николаевичу требовалось уединение, и он сменил квартиру на плохо обустроенный дом (№ 22 или 24) на той же улице Советской.
Абрамовы поддерживали хорошие отношения с Е.А.Ивановой, которая пишет. "В 1970 г. я с мужем ездила в Москву, и мы заезжали к Абрамовым. Жили они скромно в деревянном домике на 2-3 хозяев". (Сейчас дома нет, на его месте построено 5-этажное жилое здание. Первым делом они изолировали и усилили стену, ведущую к соседям; очевидно, для большего уединения и покоя. – Авт.). "Они подарили нам две серебряные ложки и передали кое-что из драгоценностей, чтобы мы в Новосибирске продали и прислали им деньги, что мы и делали на протяжении некоторого времени".19
А.А.Русакова вспоминает: "В доме были темно-синие занавески на окнах и ткань на стенах темного цвета. Другая соседка вспоминает, что в кухне висел портрет А.С.Пушкина. Стояли две статуэтки Будды, один с колокольчиком. В комнате висел портрет Сергия Радонежского (газетная фотография иконы в рамочке под стеклом, сделанной самим Борисом Николаевичем), вышивка цветы – розы. Обстановка была настолько скромна, что выглядела убогой. Борис Николаевич спал на кухне: железная кровать, соломенный матрас, полка для книг – вот и все, что там было. Нина Ивановна хранила несколько фотографий: портрет одного из Учителей, портрет Н.К.Рериха, снимок группы – Н.К.Рерих, Ю.Н.Рерих и неизвестный, фотография с изображением смеющегося Будды.
Абрамовы вели довольно уединенный образ жизни. Борис Николаевич по дому все делал сам, пилил и колол дрова, часто выезжал на мопеде на рыбалку, довольно часто бывал на "12-ти ключах".
Одна из женщин, работавшая с Борисом Николаевичем в избирательной комиссии на выборах, запомнила его таким: подтянутый, с военной выправкой. Подвижный, высокий, худощавый, в длинном пальто. Люди считали его чудаковатым. Соседи рассказывали, что Борис Николаевич любил праздник 1 Мая. Запомнили, как он нес плакат, бодрый, смеющийся.
Бывшая их соседка Н.В.Бургасова, медсестра, ходившая делать уколы Борису Николаевичу, и ее муж Юрий Петрович рассказывали, что Борис Николаевич помогал их дочери Татьяне готовиться к экзаменам по английскому языку для поступления в институт. Татьяна Юрьевна вспоминает, как он с юмором призывал её заниматься фразой: “Я был бы не против, если бы Вы уделили занятиям больше времени”. Когда она ждала рождения ребенка, он советовал смотреть на красивое, даже подарил альбом репродукций картин Н.К.Рериха, который ему прислал Святослав Николаевич Рерих. Местные жители, по словам Нины Васильевны, относились к Абрамовым с подозрением: они были как бы закрытые в себе. Мнение о них было, что они грамотные, культурные, приветливые, тихие, непьющие. К ним время от времени приезжали друзья из Москвы, помогали материально, поскольку жили они бедно. Нина Васильевны считает, что внешне Борис Николаевич был похож на профессора Соколова из фильма "Приходите завтра".
Юрий Петрович Бургасов рассказывает: "За давностью лет трудно многое вспомнить, на многое не обращал внимание. Борис Николаевич выглядел моложе своих лет. Мы часто с ним ездили на природу. Там он нередко заводил разговор о перевоплощении, но мне в это не верилось. На охоте он никогда не стрелял и даже не вынимал из чехла ружья. Рыбачили на Городецком пруду, удочки у него были без поплавков. Нина Ивановна Абрамова никогда нас не сопровожлада, часто болела, к людям относилась настороженно. Нас с женой Борис Николаевич учил усилием воли подавлять температуру тела, внутреннему магнетизму, как поднять настроение, как держаться на воде, показывал болевые точки. Борис Николаевич учил на расстоянии внушать мысли, помогал моей дочери сдавать экзамены (точно зная время сдачи) и при родах. Дочь говорила, что она чувствовала что-то! Борис Николаевич объяснял, что у человека большие внутренние возможности и ими надо уметь пользоваться. Подарил мне две северо-корейские удочки, а дочери – книгу Рериха и шкатулку с дарственной надписью. За пять лет до смерти у него был сердечный приступ. Он лежал в больнице, но торопился выписаться домой, так как Нина Ивановна из-за болезни не могла ничего делать по дому. Борис Николаевич боялся всякого контакта с органами внутренних дел. Когда рассказывал об эмиграции, переходил на шепот. Как офицер флота, высокообразованный, он был для меня эталоном воспитанности, умел ценить правоту, с ним было интересно общаться. Очень любил свою жену, боготворил. Носил на руках, катал на санках. У них бывали знакомые из Москвы, но я не спрашивал, кто они. Один раз Борис Николаевич сказал, что это светила науки. На его прошлое было как бы наложено вето. А задавать неудобные для него вопросы я не решался. Людей на похоронах Бориса Николаевича было мало, около 10 человек. Из Москвы были представительные люди. После похорон они исчезли и я их больше не видел".
Армен Владимирович Товмасян, преподаватель труда в школе, рассказывал известный ему интересный случай. В Венев, к Абрамову, приехала Н.Д.Спирина, поселилась в гостинице. Там она плохо себя чувствовала, ощущала некое постороннее присутствие. Пожаловалась Борису Николаевичу. Он пришел, побыл там некоторое время, и это прошло. В ту ночь Абрамов увидел сон, что на него набросился тигр, но он остановил его взглядом.
Б.Н.Абрамов переписывался с Урановыми (Зубчинскими). "Переписка наша, – вспоминает Л.И.Уранова, – велась, по взаимной договоренности, через сестру Н.Уранова Веру Александровну, жившую в Новосибирске, а после ее смерти через ее дочь Е.А.Иванову, которая сейчас живет в городе Красноярске и у которой хранятся эти письма. Планировалась наша встреча, но летом Бориса Николаевича не стало. Дальнейшая переписка наша продолжалась непосредственно с его женой Ниной Ивановной до самой ее смерти. Так как она плохо видела, то письма под диктовку писали ее друг, покойный художник Б.А.Смирнов-Русецкий и Е.А.Николаев, ныне проживающий в Москве. Он заботился о ней до конца ее жизни. По мере возможности мы тоже помогали ей".20 Одно время Н.А. и Л.И.Урановы, поселившись в г. Усть-Каменогорске, написали Борису Николаевичу и приглашали переехать к ним на постоянное место жительства, собираясь купить дом на две семьи. "Борис Николаевич поблагодарил за приглашение, но от переезда отказался. Незадолго перед этим он вернулся из неудачной поездки на Украину (возможно, в Киев – авт.), куда пригласил его писатель О.Бердник, и уже не был в состоянии снова предпринять подобную акцию. Решил провести остаток жизни в Веневе. Борис Николаевич и Николай Александрович стремились встретиться, но их встреча так и не состоялась: мешали разные обстоятельства, а вскоре Борис Николаевич неожиданно ушел из жизни".21 Эти факты привел в своей статье "Правда об Уранове" Л.И.Гиндилис.
Том V. 261. (М.А.Й.). Приближение к Свету всегда сопровождается отягощением духа обстоятельствами. Это условие неизбежно. Законы духа суровы. Всё противодействующее и мешающее надо суметь победить. Вот уже самая запись эта – победа, ибо ведётся в совершенно невозможных условиях противодействия. Не велика заслуга идти, когда ничто не мешает, но когда против всё, то сила преодолевающая растёт непомерно. Не следует лишь только бояться, что могут отягощения эти повредить или нанести ущерб. В конечном итоге принесут они благо и возможности новых побед и новых накоплений. Самому трудному порадуемся, ибо оно сближает со Светом.
"В 1971 г. А.П.Хейдок ездил к Абрамову",22 – пишет Л.И.Зубчинская (Уранова).
Из Москвы время от времени приезжали Б.А.Смирнов-Русецкий и его ученики Е.А.Николаев и О.Тананаева. После смерти Б.Н.Абрамова приезжал Е.А.Николаев со своим воспитанником, помогали Нине Ивановне по хозяйству. Пока трудно сказать, что стало с личными вещами Бориса Николаевича. По воспоминаниям соседей, какие-то записи взял Б.А.Смирнов-Русецкий, а какие-то, хранившиеся в сундуке, Б.А.Данилов.
"Нина Ивановна была очень замкнута, – вспоминает Ю.П.Бургасов, – в общение вступала неохотно. Постучишь в дверь, она расспросит через дверь, что нужно, в комнату не впускала".
"После смерти мужа Нине Ивановне было трудно, – рассказывает А.А.Русакова. – Мы хотели определить ее в интернат. Когда мы пришли, она сидела на подоконнике, как балерина, в очках, на плечах платок. Она ходила по дому, но мало. На наше предложение об интернате она ответила: "За меня не волнуйтесь, обо мне позаботятся". Мы решили, что она имеет в виду своих московских друзей.
Ей дали квартиру на ул. Красноармейской, д.1, кв.1. Она никого не допускала к себе. Пара из Москвы и Лаврентьевы перевезли ее на новую квартиру. Квартира была на первом этаже, ребята стали ей надоедать. Она нам жаловалась. Ей было очень плохо, когда умерла, (20.06.94 – авт.) хоронили люди из Москвы. Нина Ивановна получала пенсию после смерти мужа, как находящаяся на иждивении (24 руб. - авт.).
Учительница Н.И.Панус говорила, что Нина Ивановна часто вспоминала Сергия Радонежского. У Панусов висит вышивка крестом "Цветы" от Нины Ивановны и хранится кресло-качалка Абрамовых.
По рассказам соседей, Нина Ивановна сожалела, что Богдановы остались в квартире Юрия Николаевича Рериха в Москве, а не сделали там мемориал, квартиру-музей, отзывалась плохо о Сидорове.
Недалеко от кружевных ворот веневского кладбища рядом с праздничной Иоанно-Предтеченской церковью под двумя молодыми кленами легко найти простую могилу Б.Н. и Н.И.Абрамовых. Заботливые люди не оставляют ее без внимания. Периодически появляются там цветы.
Так прошли они свой трудный земной путь. Многому учит нас неброская, на первый взгляд, жизнь этих людей. Распутывая сложный узор их судьбы, возможно, со временем удастся глубже понять скрытый смысл человеческого предназначения.
В местном Краеведческом музее недавно открыта выставочная экспозиция, посвященная Б.Н.Абрамову и его духовным наставникам – Рерихам. 28 февраля 1997 года в районной библиотеке состоялся вечер воспоминаний людей, лично знавших Абрамовых. Неожиданно для самих себя жители Венева узнали о своем необычном земляке. Пробудился интерес к творчеству Рерихов и Б.Н.Абрамова. А значит, их дело продолжается.
Том V. 258. (Гуру). Что же добавить к уже сказанному? Разве то, что если записи эти дойдут до потомства, то жизнь была прожита не напрасно, и в сумерках одинокого и безызвестного существования удалось пронести через жизнь свой светильник неугашенным. Всякая добрая работа, совершаемая для других, тем самым уже полезна, но работа внесения Света считается из всех наивысшей. Если же они, то есть записи эти, и не дойдут, то подвиг этот незримый будет отмечен в Рекордах пространства как жемчужный узор духа, невидимо освещающий путь для людей.
Из записей Б.Н.Абрамова ("Грани Агни Йоги")
"Спросят – почему так много записей? Ответьте – но где же могущие записывать? И когда и где представится снова возможность написать то, что ныне дается? Сколько условий надо было сочетать, чтобы записи появились, и как надо было подготовить записывающий аппарат духа. Неповторимы возможности – их надо использовать до конца. Ведь теперь уже ясно, в чем заключается миссия жизни автора записей этих, вернее, не автора, а записывающего. Сочетание определенных пространственных и плотных условий достигается нелегко – много надо к этому приложить Наших усилий.
Даже среди тех, кто коснулся Учения Жизни, так мало, так разительно мало могущих воспринимать посылаемые мысли и запечатлевать стройно их на бумаге. Даже в этой жизни сколько лет потребовалось, чтобы от отдельных коротких слов и фраз перейти к длительной записи, и сколько потребовалось жизней, чтобы достаточно приблизиться к Нам и взять на себя Наше Поручение. Все это не так просто, как это может показаться по внешним условиям. Отнесемся к явлениям записи с пониманием, чтобы не пройти мимо и не упустить даваемых возможностей". (Грани Агни Йоги, Т. 5, с. 300-301, 596).
"Теперь уже ясно, что Поручение, взятое на себя в Тонком Мире перед этим воплощением заключается в том, чтобы оставить для будущего эти записи и чтобы продолжить их в еще более тесном контакте со своей Иерархией. Оставшиеся годы жизни используем на то, чтобы Поручение было выполнено более совершенно. Взято оно на себя добровольно и добровольно же и выполняется. Исполнители добровольной миссии имеют Нашу защиту и Нашу поддержку...". (Грани Агни Йоги, Т. 5, с. 141, 301).
"Пусть останутся записи эти. Кому-то они очень помогут. Значит, жизнь прожита не напрасно, хотя ее внешняя, видимая деятельность и выразилась не так, как у обычных людей. Но ведь мы приняли меру необычности. Необычны и записи, и внешнее одиночество, и отдаление от тех, к кому жадно стремится сердце. Но миссия жизни выполняется, несмотря ни на что. Порадуемся этому и с радостью этой утвердим верность пути". (Грани Агни Йоги, Т. 7, с. 213, 489).
Источник: электронная версия журнала «Новая Эпоха», № 2 (13), 1997.
http://www.newepoch.ru/journals/13/abramov_100.html
1 Выписка из метрической книги (пенсионное дело).
2 Грани Агни Йоги. Т. 1. Издательство "ППК Полиграфист". Новосибирск, 1993, стр. 3.
3 Харбин. Ветка русского дерева. Проза Стихи. Составители: Селькина Д.Г., Таскина Е.П. Новосибирск, Новосибирское книжное издательство. стр. 41.
4 Гиндилис Л.М. "Не доверяйте хулителям". Журнал "Мир Огненный" № 8, 1995, стр. 41.
5 Хейдок А.П. Радуга чудес. Рига, "Виеда", 1994, стр. 329-339.
6 Грани Агни Йоги. Т.1, стр. 4.
8 Хейдок А.П. Радуга чудес. Рига, "Виеда", 1994, стр. 334–336
10 Рерих Е.И., Рерих Н.К., Асеев А.М. Оккультизм и йога. Летопись сотрудничества. Сборник. В 2-х т. М., "Сфера", 1996, стр. 362. Письмо Рерих Е.И. Асееву А.М. от 07.12.54.
11 Хейдок А.П. Радуга чудес. Рига, "Виеда", 1994, стр. 334.
12 Журнал "Свет Огня". Ноябрь 1990, стр. 85.
13 Рериховский вестник. Выпуск 5, 1992, Извара – Санкт-Петербург – Москва, стр. 64.
14 Грани Агни Йоги. Т.1, стр. 166.
15 Города России. Энциклопедия. М., Российская энциклопедия, 1994, стр. 64.
16 Уклеин В.Н. От Оки до Куликова Поля. Тула, Приокское книжное изд-во, 1970, стр. 60-61.
17 Снегирев. Достопамятности Венев-монастыря. 1834.
18 Бороздинский М.Г., Уклеин В.Н. Венев. Тула, Приокское книжное изд-во, 1974, стр. 2.
19 Журнал "Мир Огненный" № 8, 1995. стр. 46.
20 Там же, стр. 45. После возвращения в СССР Б.Н. Абрамов прервал общение с Л.И. Зубчинской и её мужем Н.А. Зубчинским по причине недостойного отношения к нему с их стороны.