Борис Николаевич Абрамов
духовный ученик Н.К. Рериха и Е.И. Рерих
Наш жизненный путь – тернистый.
Бегут чередой года,
Но мудрый, простой и чистый
Твой Образ храним всегда.
Б.Н. Абрамов
Имя Бориса Николаевича АБРАМОВА (2.8.1897–5.9.1972) – неизведанная страница современного краеведения, причём не только музыкального направления и не только регионального масштаба.
Для меня встреча с этим именем состоялась летом 2017 года в Тургенево Чернского района Тульской области: в Историко-художественном и природном Музее-заповеднике И.С. Тургенева «Бежин луг», где упоминание о многогранной творческой палитре Б.Н. Абрамова прозвучало в докладе Надежды Алексеевны ЕГОРОВОЙ – кандидата педагогических наук, главного библиотекаря Дома Русского Зарубежья имени Александра Солженицына (Библиотека-Фонд «Русское Зарубежье», Москва), только что вернувшейся из командировки в Китай с юбилея Политехнического института «русского города» Харбина.
О том, и о своей последующем прибытии на ХХI Абрамовские чтения, я написала в выпускаемый Международной Академией детско-юношеского туризма и краеведения журнал «Рюкзачок знаний», экземпляр коего и передаю в венёвский Музей Б.Н. Абрамова.
Музыкальный аспект многогранной Абрамовской личности был раскрыт в начале этого года (27.02.2018) на IV Белобородовских музыкально-краеведческих чтениях, раз в пятилетку проходящих в Туле в Мемориальном музее Николая Ивановича Белобородова.
На них, по моему приглашению, куратор венёвского Музея Б.Н. Абрамова, кандидат философских наук Наталья Валентиновна БАШКОВА выступила с глубоким содержательным докладом на тему «Б.Н. Абрамов: философские грани музыки».
Перед нами Обложка Сборника пятнадцати романсов Б.Н. АБРАМОВА «Путь Горний», написанных на собственные стихи, и его фотопортрет на её обороте.
Целенаправленно обширный гуманитарный характер системы классового (и классического, и домашнего) образования дореволюционной России обеспечивал культивирование аристократизма в духе: древние и иностранные языки, точные науки, физическое развитие, музицирование…
В резко переменившейся в 1917 году отечественной социально-политической парадигме именно подобная всесторонность сформированности личности зачастую позволяла выживать.
В своём исследовании философского аспекта Абрамовской музыки, Наталья Валентиновна БАШКОВА пишет: «Литературное, музыкальное и живописное творчество Б.Н. Абрамова наполнено стремлением передать красоту и одухотворённость жизни, проникнуть в тайны скрытой от глаз, тонкой реальности, доступной чистому сознанию человека. <…> Поэтические произведения Б.Н. Абрамова внутренне музыкальны, и неслучайно некоторые из них были положены им на музыку».
Отмечая его пантеизм, всё-оживляющее мировосприятие, она подчёркивает: «Лейтмотивом в музыкально-поэтическом творчестве Б.Н. Абрамова звучат темы горнего пути, символизирующие духовное восхождение человека, смысла жизни, неустанной борьбы и преодоления себя и жизненных испытаний, сердечного обращения к духовному Учителю как ведущему и руководящему началу».
В письме к Елене Ивановне РЕРИХ (от 10 июля 1951 года) Б.Н. Абрамов писал: «Мои музыкальные вещи явились для меня полнейшей неожиданностью».
Ей же он посвятил и свой романс «Из туманных глубин неосознанных дней».
Уже через год в письме к Елене Ивановне (от 14 июля 1952 года) Б.Н. Абрамов сообщает: «Помните картину Николая Константиновича “Сам вышел”? На слова, которые у меня были и, кажется, должны быть у Вас, я написал музыку. Говорят, получилось неплохо. Как мне хотелось, чтобы Вы послушали».
Данный текст Бориса Николаевича процитирован по Предисловию ответственного редактора Н.М. Кочергиной к нотному изданию «Путь Горний». Однако в статье «О музыкальных произведениях Б.Н. Абрамова», размещённой в новосибирском журнале «Восход» (2017, ноябрь) и представляющей собою текст её же сообщения, прозвучавшего 30 июля 2017 года на Торжественном собрании СибРО, посвящённом 120-летию Б.Н. Абрамова, читаем: «Помните картину Николая Константиновича “Сам вышел”? На слова, которые у меня были и, кажется, должны быть у Вас, я написал музыку. Говорят, получилось очень хорошо. Как мне хотелось бы, чтобы Вы послушали».
Знаменательно, что картину «Сам вышел» (1922) Николай Константинович РЕРИХ посвяти своей жене Елене Ивановне.
В книге «Отблески» Н.Д. СПИРИНА так раскрывает содержание картины: «К высокому берегу, на котором виднеется Храм, приближается ладья. На ней стоит в молитвенном устремлении женщина, к которой спускается по воздуху в окружении огромной светоносной ауры Великий Учитель. В нём угадываются черты Преподобного Сергия Радонежского. По её пламенным сердечным молитвам нисходит Он к ней»
По возвращении на родину в 1959 году, Абрамовы пытались обосноваться в Новосибирске, затем в Подмосковье, но только Тульский край приютил их.
Совершенно ясно поэтому то, что всесторонне идеальная жизнь в земном пространстве навсегда осталась «Замком чудес» лишь в стихах.
На цветущих лугах, меж зелёных холмов,
Близ горных вершин и снегов,
Под шум водопадов, звучащих [в другой рукописи – звенящих] мечтой,
Мы замок построим с тобой…
На фотографии – Борис Николаевич с женой Ниной Ивановной, пережившей его на 22 года. Именно она передала более-менее сохранённый архив мужа в руки их знакомого по Харбину – младшего последователя Абрамова – Бориса Андреевича Данилова.
К 100-летию рождения Абрамова (1997) раскрылись акварели Бориса Николаевича, а к 110-летию – его музыкальные рукописи.
Данилов так выразил своё впечатление от первого прослушивания музыки Б.Н. Абрамова: «Я слушал прекрасное исполнение, и перед моим мысленным взором проходила вся жизнь Бориса Николаевича. Мне представлялось всё, что он переживал, о чём думал, когда он это писал. В его музыке чувствуется устремлённость к Силам Света. Многие прозвучавшие сегодня мелодии связаны с его тоской по родине, желанием приехать в Россию и быть ей полезным».
Этот первый концерт Абрамовской музыки в Рериховском Музее также реализовали энтузиасты-новосибирцы.
Наталия Дмитриевна – духовная ученица Б.Н. Абрамова. Особая творческая созвучность Учителя и Ученика дополняется тем, что она окончила по классу рояля Высшую музыкальную школу им. А.К. Глазунова в Харбине и проработала всю жизнь преподавателем по классу фортепиано Детской музыкальной школы в Академгородке Новосибирска.
Вспоминала Н.Д. Спирина своего Учителя так: «Он был необыкновенным художником. Его символические картины сделаны очень тонко, в особой, неповторимой манере».
Подчёркивала она и богатую музыкальность Бориса Николаевича, его любовь к классической музыке, красивый голос, пение и игру на фортепиано.
На чёрно-белом фото, у прекрасного белого рояля, ныне здравствующий пианист и композитор, Заслуженной деятель искусств Республики Алтай Игорь Константинович ДМИТРИЕВ.
Сохранились воспоминания очевидцев о богатой эстетической палитре Абрамовской фортепианной импровизации, что, на мой взгляд, свидетельствует, причём – в равной степени, как о даровании (слух, память, фантазия и пр.), так и об обученности (инструментальная техника, формулы гармонизации, правила звукозаписи и др.). Тонкий художественный вкус и точное восприятие-понимание музыкальной классики подчёркивает и часто исполнявшаяся им I-я часть «Лунной» сонаты Л.В. Бетховена.
Таким образом, видимо, тоскующая душа Бориса Николаевича Абрамова взывала к высоким флюидам мировой классики, подчас изливаясь гармоничной импровизацией – созвучием поэзии и музыки.
Совершенно очевидно, что издание и озвучание поэтической музыки Б.Н. Абрамова следует почитать интересной и важной страницей истории: как с позиций оживления отзвуков «русского зарубежья», так и, особенно, с позиций актуальной необходимости поиска и восстановления полноцелостности реалий и традиций отечественной культуры.
В заглавии доклада – «Многолиственный Лотос» – строка стихотворения «ЖЕМЧУЖИНЫ»:
Многолиственный Лотос,
Озарённых цветок.
Те исследователи, кому посчастливилось соприкоснуться с подобными художественными находками, воспринимают это подарком судьбы
На фото – солистка Новосибирского государственного академического театра оперы и балета Ольга Михайловна КОЛОБОВА, ей аккомпанирует И.К. ДМИТРИЕВ.
Ольга Михайловна выразила своё мнение об их совместной работе так: «Я считаю, что музыка Б.Н. Абрамова – явление, отдельное от всякой другой музыки – классической, эстрадной; её нельзя к чему-либо причислись. Это действительно явление [курсив – О.К.]. Она мне близка, и, как мне кажется, я понимаю эти произведения. Это музыка светлого человека, проводник светлой, чистой силы, которая делает людей благороднее, чище. Её надо слушать сердцем, а не анализировать с общепринятой точки зрения; она способна утешить опечаленных и сделать мир немного светлее. Мне кажется, что именно такие концерты, с произведениями Абрамова, – как молитва, которая меняет мир к лучшему. Может быть, на другой стороне земного шара тот, кто страдал до этого, в этот момент вдруг почувствует покой на сердце или ему просто станет хорошо. Хотелось бы верить, что это так».
Характерно, что никто из соприкоснувшихся с Абрамовской музыкой профессионалов не соотносит вокальные сочинения Бориса Николаевича с неизменно присутствующей в таких ситуациях – любительской линии композиторского творчества: никаких аналогий с первопроходцами русского романса, русской романсовой лирики – с наследием А.А. Алябьева, А.Е. Варламова, А.Л. Гурилёва.
Абрамова сравнивают с корифеями нового слова мировой музыкальной культуры, в отечественной традиции с психологической достоверностью берущей начало у деятелей «маленькой, но уже “Могучей кучки” русских композиторов» и у «связующего звена» – между ними и «Колумбом русской музыки» М.И. Глинкой – у нашего земляка А.С. Даргомыжского, чьё творческое кредо: «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово. Хочу правды».
И.К. Дмитриевым высказано мнение о том, что фиксации собственных композиций Борисом Николаевичем Абрамовым, видимо, являют собою краткие намётки его авторского фортепианного исполнения, в частности – аккомпанемента, каждый раз – вновь вдохновенно-изменённого. Отдельные моменты нотной рукописи, в силу отсутствия уверенности в верности расшифровок, так и оставлены пока «белыми пятнами», что в отношении самого «музыкального реставратора» выдаёт его научно корректную позицию, безусловно вызывающую одобрение.
Термин «романс» я всё время употребляю в его классическом значении – как камерное произведение для голоса с фортепиано.
Итак, мы видим, что первые два романса в представленной странице этих Абрамовских набросках – «ЖЕМЧУЖИНЫ» и «ИЗ ТУМАННЫХ ГЛУБИН» – занимают всего по строчке нотного стана. И только за тем следует «ЁЛОЧКА».
Но произведённая Дмитриевым реставрация-реконструкция музыки Бориса Николаевича тем самым открывает возможность возрождения как факта звучания, так и практики восприятия, возможности появления интерпретаторских трактовок и традиций.
Ещё впереди философский, музыковедческий анализ Абрамовских музыкально-поэтических сочинений, зачастую, по его собственным свидетельствам, возникавших одномоментно. Характерно, что в нотной ткани звукописи слиянность проявляется органичным художественным переплетением речитативных и мелодизированных ритмизаций, вариативностью мотивов, опеванием опорных ступеней лада, словно волнообразно-распевным движением по основным тонам аккордов.
Если обратиться к поэзии Б.Н. Абрамова, можно констатировать удивительную музыкальность его стиха: ассонансные рифмы, аллитерации, ритмические аллюзии и т.п. В целом, все работы Бориса Николаевича характерны осмыслением экзистенциальной природы Бытия в ракурсе направленности в духовные сферы. Устремлённые ввысь мотивы его слога в прозе более всего знаменуют нравственные притчи, а в поэзии это – проникновенные лирические миниатюры, трогательные сюжетные зарисовки, углублённые философические размышления.
Прекрасным примером тому может служить стихотворение Б.Н. Абрамова «Зовы дальних миров»:
Поют дерзновенные струны,
Звучат, словно колокол дальний,
И в духе, бессмертием юном,
Огни искупленья родят.
И звоны пространственных зовов
На этой планете печальной,
Снимая завесу покровов,
Надземною тайной звучат… […]
Рокочут хрустальные струны
Огнём отражений астральных
И в мире печали подлунном
Над тёмной планетой звенят…
Гудят отдалённой волною,
Вибрируя в токах спиральных,
О новых лучах над землёю,
Об огненных днях говорят».
В ритмоинтонационном отношении Абрамовского мелодизма – ярки национальные истоки в их взаимодействии с европейским профессионализмом. Музыкальное благородство явлено и в лаконичной передаче, как я бы поименовала, – мотива устремлённости – так называемых трихордовых попевках (хорда – струна): сопряжении секундовых колебаний-размышлений, подготавливающих скачок и разрешаемых ходом вниз или вверх мотивов, либо последовательно-поступенно завоёвывающих, одну за другой, всё новые и новые звуковые вершины.
Звучание одухотворяемой космической материи пронзает световыми лучами внутренний мир героя, настраивая на возвышенный лад, очищая душу и придавая силы для жизнестойкой самореализации в трепетном противоборстве страдающей и страждущей личности. Высокий нравственный – этический смысл авторского высказывания зачастую наилучшим образом выражен именно в звуковых – звучащих – озвученных категориях, вдохновенно единящих Человечество и каждого Человека в естественно-природном устремлении ко всеобщему Благу высшей Справедливости.
Сегодня будет представлена в том числе и запись исполнения романса Б.Н. Абрамова «На цветущих лугах», созданного на его же стихи – «Замок чудес»:
На цветущих лугах, меж зелёных холмов,
Близ горных вершин и снегов,
Под шум водопадов, звучащих [в другой рукописи – звенящих] мечтой,
Мы замок построим с тобой…
Из белого мрамора, редких камней,
Пылающих морем огней, –
И звоны хрустальные звёздной струи
Наполнят чертоги твои.
Там птицы волшебные будут нам петь,
И звёзды сиять и гореть,
И тайны незнаемых дальних миров
Раскроют свой вечный покров.
И в замке таинственном звёздных огней,
Где нет ни оков, ни цепей,
Средь звуков и красок жизни иной
Мираж растворится земной…
Творческое наследие Б.Н. Абрамова в его венёвском Музее обширно: философские сочинения, живописные работы, рассказы и стихи. Не хватает пока только пианино.
Наталья Михайловна КОЧЕРГИНА, автор Предисловия к его нотному сборнику и двух статей о нём, напечатанных в Новосибирском журнале «Восход» («Музыка Нового века», 2008 и упоминавшаяся уже «О музыкальных произведениях Б.Н. Абрамова», 2017), констатировала: «Слушатели единодушно отметили, что эта музыка особенная и отличается от всего слышанного ранее. В чём её необычность и почему она так затронула сердца людей, нам ещё предстоит понять; одно несомненно – это высокое [подчёркивание – Н.К.] искусство, которое несёт в себе элементы искусства Новой Эпохи, Эпохи развития духовности».
А ведь тогда прозвучало всего только одно его сочинение – «Устремлённое сердце»!
Разумеется, стихотворные Абрамовские строки прежде всего и слышатся его мелодиями:
Водопада ли песнь серебристая,
Или плеск перекатной волны,
Или радость на сердце лучистая
Навевает надземные сны?
И звучит красотой несказуемой
Прикасание дальних миров […]».
В изданном СибРО сборнике – Абрамов. «Устремлённое сердце», характерны такие фрагменты его Дневниковых записей (08.04.1951):
«Музыка – одна из великих радостей Бытия.
Ею наполнено и переливается пространство. <…>
Музыкой очищаем жизнь, музыкой говорим с Высшим Миром и приобщаемся к Нему. Музыкой процветаем и утончаемся.
Вибрации музыки благотворны и жизнедательны.
Медицина будущего будет лечить музыкой. <…>
Музыка – проводник красоты»
Претворение этих Абрамовских мыслей, в частности – о музыкотерапии, теперь активно реализуются.
Сегодня мы сможем испытать верность этих строк в плане воздействия надземной красоты звучания слова и звука на нас самих – на Душу Человека.