Борис Николаевич Абрамов
духовный ученик Н.К. Рериха и Е.И. Рерих
I
В Китае город Харбин основан в 1898 г. русскими строителями как железнодорожная станция Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), магистрали, проходившей по территории Маньчжурии и соединявшей Читу с Владивостоком и Порт-Артуром.
Дорога построена в 1897–1903 годах как южная ветка Транссибирской магистрали. КВЖД принадлежала Российской империи и обслуживалась её подданными.
К 1917 г. население Харбина составляло более 100 тыс. человек, русских из них было более 40 тыс. Наряду с китайской, в городе действовала русская администрация и полиция. Как писал архиепископ Нафанаил, живший в то время в Харбине, «Харбин был исключительным явлением в то время. Построенный русскими на китайской территории, он оставался типичным русским провинциальным городом в течение ещё 25 лет после революции. В Харбине было 26 православных церквей, из них 22 настоящих храма, целая сеть средне-учебных школ и 6 Высших учебных заведений»1.
После Октябрьской революции многие дворяне, офицеры и белогвардейцы, жители пограничных с Манчжурией районов бежали в Харбин. Как теперь известно из биографической анкеты Б.Н. Абрамова, которая хранится в Государственном хабаровском архиве, он прибыл на станцию Манчжурия КВЖД с остатками второго корпуса армии генерала И.С. Смолина в декабре 1920 г.
Состав русской эмиграции по идеологическим воззрениям был крайне неоднороден: преобладали эмигранты, поддерживающие «белое» движение, но и влияние «красных» было значительным. По свидетельству очевидцев, случались и уличные бои между студентами, которые придерживались разных политических взглядов.
Но в большинстве своем русский Харбин вел размеренную жизнь. Трудились тысячи инженеров и рабочих, служащих и просто наемных работников, зарабатывая себе на жизнь. Среди видных представителей политически нейтрального русского населения стоит выделить бывшего генерал-губернатора Приамурья (1911-1917) Н.В. Гондатти, ведшего активную общественную и научную работу и курировавшего создание первого технического учебного заведения в Харбине – Русско-китайского политехнического института. Часть Харбина в его честь именовалась «Гондатьевкой». Гондатти проводил политику укрепления России на Дальнем Востоке. В 1934 г. он стал председателем Русского общественного комитета Пакта Рериха в Харбине2.
В стороне от политических распрей стоял и Б.Н. Абрамов, будучи еще совсем молодым человеком двадцати трех лет. Он сделал вывод, что нужно прилагать усилия не к изменению политических систем, а к изменению себя. Его занимают духовные поиски: «Я глубоко убеждён, что не учреждения, не формы, не правительства и общественный строй надо переделать, а надо переделать самих себя — и остальное придёт само к ним, кому это “остальное” нужно». (12.05.1922)3.
II
К 1924 г. в результате наплыва беженцев из Советской России количество русских эмигрантов достигло 100 тыс. человек. Однако в связи с тем, что Россия к этому времени потеряла свое внешнеполитическое влияние, положение русских эмигрантов значительно осложнилось. В конце сентября 1920 г. вышел декрет китайского правительства, согласно которому русские граждане на территории КВЖД были приравнены к иностранцам и попали под китайскую юрисдикцию. Полиция и тюрьмы теперь были подчинены китайскому прокурорскому надзору. Однако, по словам жителя Харбина, «китайские судьи были обычно невежественными и неподготовлены к судебному разбирательству, где дело шло не дальше битья батогами не только подсудимого, но и свидетеля»4. Развал судебной системы, коррупция и тысячи беженцев – всё это создавало криминогенную обстановку и в городе, и в Маньчжурии в целом. Процветали контрабанда, наркоторговля.
В 1924 г. был введен закон, по которому служащие КВЖД должны были выбирать либо китайское либо советское гражданство, в противном случае они увольнялись. По свидетельству проживавшего в то время в Харбине священника С.Н. Теплоухова, получить советское гражданство было очень сложно, а для получения китайского подданства надо было лишь написать заявление на русском языке5. Русские эмигранты в Харбине, часто придерживающиеся противоположных идеологий, оказались в эпицентре политической борьбы.
Согласно анкетам Б.Н. Абрамова, он принял китайское гражданство как раз в этот период – в 1925 г.
III
Конфликт на КВЖД 1929 г.
Китайско-Восточная железная дорога, находившаяся под совместным управлением Советской и Китайской стороны, едва ли долго могла сохранять статус кво, в виду роста влияния Чан Кайши, с 1928 г. ставшего председателем Национального правительства Китайской республики, и перехода инициативы в политической борьбе к прозападному Нанкинскому правительству. Также, во второй половине 20-х гг. СССР зачастую пренебрегал условиями соглашения о паритетном владении дорогой, фактически осуществляя единоличное управление дорогой и получая большую часть прибыли. Большинство служащих составляли советские граждане. Первым шагом, предпринятым Китаем, для уменьшения советского влияния стал приказ о национализации КВЖД в июле 1929 г. Ответным шагом Москвы стала кампания по «самоувольнению» советских служащих, которые представляли собой основную рабочую силу. Их увольнение должно было дезорганизовать работу КВЖД.
Китай в свою очередь приступил к аресту советской администрации дороги и их высылке в СССР. Репрессиям подверглись и призывающие к забастовкам советские организации, и уволившиеся работники. Число арестованных в июле достигало 200 человек. В августе 1929 г. были арестованы более 2 тысяч советских граждан, которые были распределены по лагерям. Стоит отметить, что репрессиям подвергалось просоветское население (преимущественно граждане СССР), тогда как белая эмиграция, составлявшая примерно то же число, что и просоветские, единодушно поддержала действия Китая, в виду как идеологических причин, так и возможности занять освободившиеся места на КВЖД. Эмигранты активно противостояли советскому влиянию, бойкотируя товары советского производства.
Советские граждане к осени оказались в угнетенном положении и были преследуемы. Урегулирование ситуации потребовало военного вторжения СССР, совершившегося в октябре-ноябре 1929 г. Советская армия, уступавшая в численности, но превосходившая китайскую в техническом оснащении, добилась успеха. Русские эмигранты подверглись арестам и депортации, более 600 поселенцев были вывезены в СССР. Советское население было эвакуировано. В ходе переговоров 22 декабря СССР сохранил за собой права на совместное владение КВЖД, а советские арестованные были освобождены, ранее уволенным предлагалось вернуться на свои должности. Согласно договору, были уволены со службы все эмигранты, занявшие должности во время конфликта, а также оставшиеся работать в тот период советские граждане. Эти меры привели к общему падению количества специалистов на КВЖД.
После конфликта произошло сближение китайской администрации района с белой эмиграцией, в которой теперь видели инструмент давления на СССР. На призывы об изгнании белых с территории Маньчжурии администрация отвечала отказом. Китайская сторона также содействовала новым перебежчикам. Ростом противоречий между Китаем и СССР на фоне произошедших событий воспользовалась Япония, оккупировав Маньчжурию6.
IV
Маньчжоу-Ди-Го
В сентябре 1931 г. Японией было создано марионеточное государство Маньчжоу-Ди-Го, что явилось началом претворения в жизнь новой геополитики Японии. Суть её заключалась в том, что Япония провозглашалась первым государством в мире, а японцы – господствующей нацией. Особая ставка в реализации этого плана делалась на белую эмиграцию.
Священник С.Н. Теплоухов отмечает, что с приходом японцев “не стало китайской терпимости и уважения к русским”7. Все русские партии, кроме фашистской, были запрещены8. С.Н. Теплоухов рассказывает также об обязательном ношении нагру́дных знаков: для белоэмигрантов – бело-сине-красного, для советских граждан – красного, для евреев – желтого. В остальном жизнь, по его словам, изменилась мало. Жестко пресекалось взяточничество, в церковные дела японцы почти не вмешивались. Многим служащим КВЖД, имевшим китайское подданство или советское гражданство, пришлось уволиться.
В ноябре 1931 г. потерял работу в лаборатории Агрономической секции Земельного отдела КВЖД и Б.Н. Абрамов. Причиной увольнения из лаборатории послужило то, как указывает Борис Николаевич в биографической анкете, что он был китайским подданным.
Не стоит забывать, что за внешним стремлением к порядку и уважением к религии эмигрантов шла тайная вербовка агентов японской разведкой, не всегда добровольная, иногда с применением жестоких пыток. Пыткам мог подвергнуться практически любой, если нужно было, чтобы он дал нужные показания. К сожалению, в насилии над арестованными принимали участи и некоторые русские эмигранты, работающие в жандармерии. Подробные описания ареста и допросов отражены в книге О. Лешко, который сам подвергся таким пыткам, будучи оклеветанным своими же знакомыми – русскими эмигрантами9.
Всего в 20 км от Харбина функционировал засекреченный лагерь, в котором шло тестирование бактериологического оружия (чумных, тифозных бактерий, бактерий сибирской язвы, холеры и других) на живых людях. Среди заключенных, которых условно называли бревна, были в основном китайцы и русские. Отправлялись туда в основном лица обвиняемые в шпионаже и нелояльности к японским властям. По существу, попасть в этот лагерь волей случая мог каждый китаец или русский. Сохранились свидетельства, где описываются жестокие опыты, проводившиеся в лагере над людьми. П. Балакшин подробно описывает опыты нечеловеческой жестокости, которые проводились в лагере над людьми. Живыми из лагеря выйти шансов практически не было10.
На протяжении всего периода оккупации русские получали заработную плату ме́ньшую, чем японцы, при любой возможности их заменяли японскими работниками. В период Второй мировой войны в Маньчжурии была введена карточная система, русским и китайцам не продавали мясо, рис, сахар и другие продукты. Русские часто становились жертвами японской жандармерии.
С 1935 г. японские власти стали вводить изменения в образовательную систему. В 1937 г. была проведена масштабная реформа, целью которой было сформировать у учащихся прояпонские взгляды. Вопросами образования занималось подконтрольное японским властям общество «Бюро по делам российской эмиграции». Во главе бюро стоял местный лидер фашистской партии К.В. Родзаевский.
Многие учебные заведения были закрыты, но некоторая часть русских школ сохранилась и открывались новые. Например, в 1936 г. состоялось открытие Харбинского железнодорожного института. В целом японские власти даже поощряли развитие национального самосознания и верность традициям в русских школах, что не мешало им стремиться перестроить жизнь в Харбине на японский лад, вводить занятия по военной подготовке в школах, пропагандировать прояпонскую идеологию. За 14 лет японского господства русским эмигрантам удалось сохранить свою систему образования (хотя и в изменённом виде), свою культуру и самосознание11.
V
В августе 1945 года в Харбин был высажен советский десант, освободивший город от власти Японии. С вновь обретшей влияние в регионе советской стороны последовала волна насилия и репрессий по отношению к местному населению. Наряду с представителями фашистской организации, часто страдали невинные люди. Русским эмигрантам, которые не поддерживали белое движение и оказывали содействие советским войскам, было разрешено вернуться на родину. Многие воспользовались этим разрешением, но большая часть из них попали в лагеря в Советском Союзе. Предвидя свою судьбу в случае возвращения, другая часть эмигрантов предпочла уезжать в Австралию, Америку или другие страны.
Проблему сохранения русской национальной культуры решал культурно-просветительный отдел «Бюро по делам российской эмиграции» (сокращенно – БРЭМ). Направления работы этого отдела определяла специальная инструкция № 14, утвержденная руководством БРЭМ в январе 1944 г. Основные положения инструкции касались формирования общего сознания многонациональной российской эмиграции, изучения основ русской культуры, сохранения наследия предыдущих поколений и пополнения его новыми культурными достижениями. Благодаря организаторским и дипломатическим способностям К.В. Родзаевского, японские власти и городская администрация. хотя и неохотно, но все же финансировала некоторые проекты БРЭМ в области культуры, образования, морального и физического воспитания молодого поколения русских эмигрантов.
После капитуляции Японии в 1945 г. БРЭМ было ликвидировано. На смену ему советскими властями было сформировано Общество граждан СССР, которое находилось непосредственно под контролем генерального консульства СССР в Харбине. Советскими гражданами стали многие эмигранты, т.к. в 1946 г. по Указу Верховного Совета СССР всем гражданам бывшей российской империи, проживавшим на территории Маньчжурии, были выданы «заграничные паспорта». Но это были скорее своеобразные виды на жительство, т.к. они были недействительны даже для выезда в Советскую Россию.
Архив БРЭМ перешел в ведомство Общества граждан СССР и дал советским органам НКВД полные сведения о тех эмигрантах, которые сотрудничали с японцами, служили в воинских подразделениях Квантунской армии, состояли в антисоветских организациях и т.д. Были разгромлены редакции крупнейших русских газет, арестованы и увезены в СССР многие вожди белой эмиграции. Из 36711 русских жителей, зарегистрированных БРЭМ на 1 октября 1942 г., около 15 тыс. русских харбинцев было арестовано в августе–сентябре 1945 г. сотрудниками управления контрразведки СМЕРШ12.
Кроме насильно увезенных харбинцев, были и те, кто уехал в Советский Союз добровольно. Ряд указов Президиума Верховного Совета СССР 1946–1948 гг. предоставлял право получения советского гражданства бывшим подданным Российской империи, открыв дорогу на родину русским из Франции, Китая, США, Бельгии, Югославии, Канады. Большая часть возвратившихся проходила через фильтрационные лагеря, и многие получали различные сроки заключения13.
Оставшихся русских в Харбине ожидали не лучшие времена. После передачи КВЖД под юрисдикцию Китая в 1952 г. начались массовые увольнения русских служащих.
Условия жизни русских харбинцев ухудшались. Советские власти ничего не делали для того, чтобы смягчить их положение. Просьбы о разрешении выехать за границу расценивались как предательство. Новая власть в Китае также не была благосклонна к эмигрантам, пристально наблюдала за их образом жизни, уплотняла жилплощадь, ущемляла в снабжении продовольствием и топливом.
В 1954 г. советское правительство разрешило русским эмигрантам, ставшим советскими гражданами, возвратиться на родину, но только при условии участия в освоении целинных земель. С 1954 по 1956 гг. продолжался отъезд русского населения Маньчжурии в СССР. Генконсульство СССР, действуя через Общество граждан СССР, поощряло и делало всё, вплоть до увольнения с работы и шантажа, чтобы ускорить отъезд русских на целину. Советские служащие объезжали китайские учреждения и предприятия, на которых работали русские и требовали уволить их, чтобы вынудить к отъезду в СССР14.
Последний этап в истории русского Харбина (1945–1950-е гг.) завершился к концу 1950-х гг. За исключением немногих оставшихся, большинство русских жителей покинуло Харбин, уехав либо в СССР, либо в другие страны. С исчезновением русской колонии феномен «русского Харбина» перестал существовать. К началу 1980-х гг. среди двухмиллионного населения Харбина насчитывалось всего 62 представителя некогда многотысячной русской колонии. Все они были преклонного возраста и доживали свой век на мизерную китайскую пенсию.
Список использованной литературы.
Баклашин П. Финал в Китае. Сан-Франциско: Сириус, 1958.
Гончаренко О.И. Русский Харбин. М.: «Вече», 2009.
Капран И.К. Повседневная жизнь русского населения Харбина. Владивосток: изд-во Дальневост. Федерал. ун-та, 2011.
Кротова М.В. Ситуация на КВЖД после советско-китайского конфликта // Вестник ЛГУ им. Пушкина: СПб, 2014. С. 220.
Лешко О. Русские в Маньчжуго. Шанхай, 1937.
Лю Сяньчжун. Китайско-советский конфликт на КВЖД 1929 г. // Тихоокеанская Россия и страны АТР в изменяющимся мире. Владивосток: Дальнаука, 2009. С. 78.
Потапова И.В. Русская школа в Маньчжоу-ди-го // История государства и права: Хабаровск, 2008. С. 121.
Теплоухов С.Н. 25 лет в Китае. Рязань: РЗИ МГУКИ, 2005.
1 Нафанаил (Львов), архиеп. Очерк ранних лет жизни нашего Первосвятителя, митрополита Филарета. Эл. ресурс: https://azbyka.ru/otechnik/Nafanail_Lvov/ocherk-rannih-let-zhizni-nashego-pervosvjatitelja-mitropolita-filareta/
2 Быстрянцева Л.А. Исторический очерк строительства и развития КВЖД и Харбина. Эл. ресурс: https://bn-abramov.ru/biography/15923/
3
Письма Б.Н. Абрамова к Е.Г. Зариной // Журнал «Новые мысли, новые пути». 1922 г., № 12, 13. Раздел «Теософическое движение в области в письмах». Эл. ресурс: https://bn-abramov.ru/letters/15925/
4 О.Г. Гончаренко. Русский Харбин. С. 164.
5 С.Н. Теплоухов. 25 лет в Китае. С. 47.
6 М.В. Кротова. Ситуация на КВЖД после советско-китайского конфликта.
7 С.Н. Теплоухов. 25 лет в Китае. С. 48.
8 Любопытно, что прежде чем привлечь к сотрудничеству фашистскую партию, японцы рассчитывали на помощь со стороны общества Домовладельцев, но его председатель, уже известный нам Н.В. Гондатти отказался от всякого сотрудничества с Японией. Ареста ему удалось избежать только благодаря наличию ордена, который когда-то был им получен от японского императора.
9 О. Лешко. Русские в Маньчжуго. Шанхай, 1937.
10 П. Балакшин. Финал в Китае. Сан-Франциско, 1958.
11 И.В. Потапова. Русская школа в Маньчжу-Ди-Го. Право и образование, 2008.
12 От редакции. Так был арестован один из учеников Б.Н. Абрамова – Николай Зубчинский. Увезённый советскими властями в 1945 г., он отбывал срок без права переписки в сибирских лагерях до 1956 г.
13 От редакции. Так, в 1947 году друг Бориса Николаевича А.П. Хейдок вместе с семьёй (жившие с 1940 г. в г. Шанхае) получили паспорта советских граждан и добровольно вернулись в Советский Союз. В 1950 г. сначала был арестован его младший сын, а затем и он сам за обнаруженную у него переписку с Н.К. Рерихом. По приговору особого совещания, вынесенному заочно, А.П. Хейдок был осужден на 10 лет заключения с полной конфискацией имущества. Ему удалось освободиться только в 1956 г.
14 От редакции. В 1954 году из Харбина уехали два ученика Б.Н. Абрамова: Борис Андреевич Данилов и Аркадий Семёнович Паде́рин со своей матерью. Они оба только после трех лет работы на целине смогли переселиться в крупные города на постоянное место жительство. Б.А. Данилов работал в совхозе Чкаловской области (сейчас Оренбургская область) и позже переселился в Новосибирск. А.С. Падерин отработал три года в совхозе Карагандинской области в Казахстане, откуда в 1957 году вместе с матерью переехал в город Свердло́вск (сейчас Екатеринбург), где жили их родственники.
Борис Николаевич с женой Ниной Ивановной, а также его ученица Наталия Дмитриевна Спирина с пожилой матерью переехали в СССР осенью 1959 года. Сначала они выбрали местом жительства город Новосибирск. Тогда уже переселенцы не должны были отрабатывать на целинных землях.